Ставка на технологические компании, такие как NIO и BOE, окупается для коммунистических чиновников в городе Хэфэй на востоке Китая

Краткое содержание статьи

  • Правительство Хэфэя воспользовалось быстро растущей ценой акций NIO, чтобы обналичить большую часть своей доли в течение года, получив солидную прибыль от своих инвестиций.
  • Согласно исследованию, проведенному учеными, средний государственный акционер в настоящее время инвестирует в компании, принадлежащие почти 16 частным владельцам, по сравнению с восемью десять лет назад.

Подробности

В начале 2020 года, когда пандемия поставила его на грань банкротства, венчурные фонды и иностранные инвесторы, которые способствовали его росту, избегали самого известного китайского конкурента Tesla. Поэтому NIO, зарегистрированная на Nasdaq, обратилась к новейшему классу венчурных капиталистов Китая: коммунистическим чиновникам.

Муниципальные власти Хэфэя, города на востоке Китая, обязались выделить 5 миллиардов юаней (787 миллионов долларов США) на приобретение 17-процентной доли в основном бизнесе NIO. Компания перевела ключевых руководителей из Шанхая в город, который вдвое меньше и находится в 300 милях от побережья, и начала производить там больше автомобилей. Центральное правительство и Аньхой, провинция Хэфэй, присоединились к городу, сделав меньшие инвестиции.

Это может выглядеть как захват власти, который некоторые наблюдатели считают характерным для Китая периода правления Си Цзиньпина: напористое государство, навязывающее постоянно растущий список требований к инновационным частным компаниям, которым суждено препятствовать предпринимательству. Но история пошла не так.

NIO получила первую прибыль в начале 2021 года и к концу года продала более 90 000 автомобилей. Вместо того, чтобы использовать свою долю для установления контроля, правительство Хэфэя воспользовалось быстро растущей ценой акций NIO, чтобы обналичить большую часть своей доли в течение года после ее покупки, получив доход, в 5,5 раз превышающий его инвестиции, во многом как частный инвестор в Лондон или Нью-Йорк могли бы подойти.

«На наших инвестициях в NIO мы безжалостно зарабатывали деньги», — заявил Юй Айхуа, высокопоставленный коммунистический чиновник в городе, на телевизионном мероприятии в июне, на котором он сидел на трибуне, одетый в деловой костюм и фиолетовый галстук, с предпринимателями, в том числе с Уильямом Ли, основателем NIO. «Зарабатывать деньги для правительства не стыдно: это делать деньги для людей», — добавил он.

Хэфэй стал пионером в изменении китайского капитализма в последние годы, когда местные органы власти все чаще приобретают миноритарные доли в частных компаниях. С 1950-х годов Хэфэй был центром научных исследований, но сегодня его разумные инвестиции превратили его из относительной заводи в шумный мегаполис с населением около 5 миллионов человек.

Что касается экономического роста, то, что китайские СМИ называют «моделью Хэфэй», похоже, работает. За десятилетие до 2020 года Хэфэй был самым быстрорастущим городом Китая с точки зрения валового внутреннего продукта.

Местные органы власти Китая контролируют продажу земли, получают прибыль от государственных компаний и имеют тесные связи с государственными банками. На протяжении десятилетий они поддерживали частные компании, предлагая им дешевую землю и другие субсидии, налоговые льготы и кредиты для поощрения инвестиций. Это помогло местным чиновникам, о которых в основном судят по экономическим показателям, добиться продвижения по службе от правящей Коммунистической партии.

Сотрудники проводят модернизацию экспериментального усовершенствованного сверхпроводящего токамака (EAST) в Институте физических наук Хэфэй Академии наук Китая (CAS) 13 апреля 2021 года.

 

Совсем недавно эта модель была обновлена ​​для эпохи, которая зависит от инвестиций в технологии и инноваций для роста. По мере того, как экономика Китая замедляется, а Пекин пытается обуздать долги, богатые наличными местные органы власти и государственные компании превратились в «белых рыцарей», спасающих попавшие в беду частные компании.

Во многих случаях местные органы власти проявляют пассивный подход к этим инвестициям, при этом все большее число пакетов акций приобретается через фонды, а не через прямые владения. Сегодня Хэфэй инвестирует в десятки компаний, работающих в области полупроводников, квантовых вычислений и искусственного интеллекта.

Эти отрасли находятся в центре планов Коммунистической партии удвоить размер экономики Китая к 2035 году, вероятно, обогнав США. Модель Хэфэй и усилия других городов по ее воспроизведению будут иметь решающее значение для определения того, будут ли реализованы эти амбиции.

Хэфэй сделал свою первую выигрышную ставку на BOE Technology Group, производителя электронных дисплеев, основанного в 1993 году. Когда у BOE возникли проблемы после финансового кризиса 2008 года, город отменил планы по строительству первой линии метро и вместо этого вложил в компанию миллиарды юаней, при условии, что она построит местный завод.

BOE построила современный завод по производству жидкокристаллических дисплеев (ЖК-экранов), и к 2011 году Хэфэй владел 18-процентной долей. Согласно документам компании, город согласился голосовать вместе с руководством по ключевым решениям.

В последующие годы город продолжал инвестировать в BOE, помогая ей строить новые заводы и извлекая прибыль. Компания создала в Хэфэе десятки тысяч рабочих мест и стала якорем производственного кластера индустрии дисплеев, который ежегодно производит продукцию на сумму более 100 млрд юаней, в том числе для иностранных компаний, таких как Corning Inc.

В 2021 году BOE обогнала южнокорейскую Samsung Electronics и стала ведущим мировым производителем ЖК-экранов, используемых в телевизорах с плоским экраном, что помогло положить конец зависимости Китая от иностранных поставщиков.

Ученые только недавно смогли количественно оценить, как эта модель трансформирует экономику Китая. Исследователи из Чикагского университета, Университета Цинхуа в Пекине и Китайского университета в Гонконге проанализировали каждую зарегистрированную компанию в Китае — их более 37 миллионов.

Они обнаружили, что эти компании в конечном счете принадлежат 62 миллионам частных лиц — по сути, полному списку капиталистов Китая — а также примерно 40 000 государственных учреждений от центрального правительства до городов и даже деревень. Компании, принадлежащие государственным учреждениям, в основном на уровне местных органов власти, расширяют партнерские отношения с частными компаниями.

Средний государственный акционер сейчас инвестирует в компании, принадлежащие почти 16 частным владельцам, по сравнению с восемью десять лет назад. Поскольку среднее количество владельцев на компанию является постоянным, это означает, что каждый государственный акционер почти удвоил количество частных компаний, в которые он инвестирует за этот период, говорит Чанг-Тай Се, профессор Школы бизнеса Бута Чикагского университета и исследователь проекта.

В результате крупнейшие предприниматели Китая больше связаны с государством. В 2019 году из 7500 самых богатых индивидуальных владельцев (судя по размеру вложенного капитала в принадлежащие им компании) чуть более половины имели хотя бы один бизнес, среди инвесторов которого было государственное агентство.

Тенденция приводит к тому, что компании «не являются полностью государственными, но и не совсем частными предприятиями», — говорит Хси. «Именно эта темная серая зона, я думаю, является доминирующей корпоративной структурой в Китае сегодня».

Возьмите шесть крупнейших китайских стартапов по производству электромобилей, которые в совокупности продали более 435 000 автомобилей в 2021 году. Согласно корпоративным отчетам, пять из них имеют местные органы власти в качестве миноритарных инвесторов. Инвестиции часто принадлежат компаниям, которые сами принадлежат местным органам власти.

«Тридцать лет назад они [госкомпании] производили вещи, которые никто не хотел покупать. Теперь они больше похожи на фирмы венчурного капитала», — говорит Хси.

Для предпринимателей формирование партнерских отношений с местными органами власти облегчает получение разрешений на строительство новых заводов, лицензий на ведение бизнеса и финансирования из финансовой системы, в которой доминирует государство, и может обеспечить определенную политическую защиту.

По оценкам Хси и его соавторов, именно на такие гибридные компании приходится основная часть роста экономики Китая за последнее десятилетие. Ключ к их успеху: предприниматели-основатели остаются ответственными за важные деловые решения и реагируют на рынок, а не на политические требования.

Коммунистическая партия планирует удвоить размер экономики Китая к 2035 году, вероятно, обогнав США.

 

США и другие западные правительства уже давно опасаются экономической мощи китайского «государственного капитализма», подпитываемого гигантскими государственными компаниями и промышленной политикой, основанной на субсидиях и правительственных мандатах. Но политикам следует уделять больше внимания тому, что на самом деле способствует росту Китая: частным компаниям с миноритарными инвестициями, связанными с государством.

«Различие между государственной и частной собственностью было важно для политиков за пределами Китая и для анализа китайской экономики», — говорит Мег Ритмайр, профессор Гарвардской школы бизнеса, специализирующаяся на сравнительном политическом развитии в Азии и Китае. «Эта граница стирается».

Другие развивающиеся страны взяли на себя стратегические доли в частных компаниях в крупных масштабах, чтобы смягчить экономические и социальные потрясения. Ритмайр указывает на Бразилию, пережившую макроэкономические потрясения 1980-х годов, и Малайзию, которая в 1970-х начала многолетний проект по приобретению доли в бизнесе в рамках кампании по усилению экономического влияния этнических малайцев в стране.

В обоих случаях, по ее словам, правительство использовало ставки, чтобы усилить влияние на бизнес-решения, что привело к расточительным инвестициям и в конечном итоге мало способствовало росту.

Как это часто бывает с венчурным капиталом, многие государственные инвестиции терпят неудачу. К ним относятся некоторые из самых ранних набегов Hefei, такие как компания по производству солнечных панелей и приобретение за 2 миллиарда юаней завода по производству плазменных экранов у японской Hitachi, оба из которых оказались неконкурентоспособными.

В 2017 году правительство города Ухань, столицы провинции Хубэй, приобрело долю в размере 200 миллионов юаней в Wuhan Hongxin Semiconductor Manufacturing. Компания стремилась обеспечить годовой объем продаж в размере 60 миллиардов юаней при работе на полную мощность. В прошлом году проект закрыли, так и не сделав ни одной микросхемы.

Если одним из ключей к успешному государственному инвестированию является предотвращение политического вмешательства в процесс принятия решений, как указывают Ритмайр и Се, то шаг местных органов власти Китая по найму профессиональных управляющих фондами может стать важным шагом. С 2015 года китайские чиновники создали «фонды фондов» в стиле прямых инвестиций на сумму 2,14 трлн юаней, согласно CVInfo, который предоставляет информацию о индустрии прямых инвестиций в Китае.

Их менеджеры инвестируют в более мелкие фонды, объединяя денежные средства с государственными или частными компаниями. Некоторые фонды предназначены для поддержки зрелых компаний, а другие отвечают за «ангельские» инвестиции в стартапы.

Как правило, государственный фонд играет роль ограниченного партнера в фондах более низкого уровня, делегируя инвестиционные решения генеральному партнеру – часто местной государственной компании с отраслевым опытом.

Правительственные чиновники, как правило, имеют небольшой повседневный контроль над фондами более низкого уровня. «Местные органы власти сочли хорошей идеей найти профессиональных менеджеров, которые помогут им выбрать компанию», — говорит Лю Цзинкунь, аналитик CVInfo.

Эти фонды являются крупными инвесторами в технологическую отрасль. В 2019 году, когда Китай создал доску Star по образцу высокотехнологичного фондового рынка Nasdaq, 14 из 25 первоначальных листинговых компаний сообщили о государственных миноритарных инвесторах. Например, крупнейшим акционером Advanced Micro-Fabrication Equipment с 20-процентной долей был Шанхайский венчурный капитал, принадлежащий правительству этого города. (Сегодня ему принадлежит 15,6%).

Правительство Хэфэя также перешло к инвестированию через десятки фондов, один из которых может управлять активами размером до 31 млрд юаней. Первые доли Hefei в таких компаниях, как BOE, принадлежали напрямую, но в настоящее время его доля в Nio принадлежит фонду.

Государственные инвестиции могут привести к конфликту интересов, который обычно не приветствуется в американских компаниях. Хэфэй частично инвестировал в NIO, чтобы укрепить другой из своих холдингов: Anhui Jianghuai Automobile Group Holdings, известную как JAC Motors, которая арендовала огромную производственную линию частному производителю электромобилей.

Такие предприятия показывают, что инвестиции местных органов власти часто связаны не столько со смелым видением будущего, сколько с предотвращением краха крупных компаний и связанной с этим финансовой и социальной нестабильности, говорит Ритмайр из Гарварда. «Я предостерегаю от стратегической координации во всем, что делают китайские фонды и фирмы».

Аккумуляторная батарея для электромобиля NIO на поддоне на производственном предприятии компании в Хэфэй, провинция Аньхой.

 

Успех Хэфэя вдохновил чиновников в таких отдаленных городах, как Внутренняя Монголия. Даже Шэньчжэнь, ведущий технологический центр Китая, обращает на это внимание: городской район Гуанмин в прошлом году пообещал «изучать и исследовать» пример Хэфэя. Учитывая размер Китая, если эта модель окажется хотя бы частичным успехом, она может трансформировать мировую экономику на десятилетия вперед.

Городские инвестиционные фонды покупают и иностранные компании. В 2016 году Beijing Jianguang Asset Management, известная как JAC Capital, заплатила 2,75 миллиарда долларов США за голландского производителя микросхем Nexperia, который производил полупроводники, используемые в мобильных телефонах. Два года спустя фонд, среди инвесторов которого есть Хэфэй, продал свою долю китайскому производителю чипов Wingtech за 3,6 миллиарда долларов США.

Hefei владеет 4% акций Wingtech, которая в прошлом году попала в заголовки газет Великобритании, когда одна из ее дочерних компаний купила проблемного валлийского производителя полупроводников Newport Wafer Fab за 87 миллионов долларов США.

Между тем, даже после того, как Хэфэй продал большую часть своей доли в NIO, городские инвестиции в технологии электромобилей продолжают окупаться. Немецкий Volkswagen приобрел 50% JAC Motors и 26% акций производителя аккумуляторов Gotion High-tech, превратив Хэфэй в одну из своих основных производственных баз.

Эрвин Габарди, главный исполнительный директор Volkswagen Anhui, высоко оценил «предпринимательский дух» региона и политическую поддержку. «Вот почему Volkswagen выбрал Hefei, — говорит он.

Автор: Bloomberg, SCMP

You might also like